Василий Киртока: «Мы никогда не голосовали за шкурные интересы»

Василий Киртока: «Мы никогда не голосовали за шкурные интересы»

Завершается мандат нынешнего состава муниципального совета столицы. А значит – время подводить итоги. О том, какими были прошедшие четыре года, и каковы перспективы, Noi.md попросил рассказать независимого муниципального советника Василия Киртоку.

Василий Афанасьевич, ваше пребывание в муниципальном совете пришлось, пожалуй, на самый странный период. Начинали мунсоветники свою работу при Дорине Киртоакэ, продолжили при Сильвии Раду, которую сменил Руслан Кодряну, а закончили при мало кому известном Адриане Талмаче. С кем работалось хуже, а с кем – лучше всего? А главное — кто же сейчас управляет городом Кишиневом?

Если вспомнить мою предвыборную программу 2015 года, то уже тогда нам было абсолютно ясно, что нужно предпринять все меры для кардинальных изменений в руководстве мэрии. И усилия, предпринятые и нами и социалистами привели к тому, что человек, который не был профессиональным управленцем, который не любил и не любит свой город, который был представителем партии, принесшей только вред нашей стране, ушел со своего поста. На него возбуждены уголовные дела, — правда, неизвестно, в каком они состоянии. Поэтому ясно, что, отвечая на ваш вопрос, мы о деятельности Дорина Киртоакэ говорить не будем.
Из остальных троих временно исполняющих обязанности мэра, я не имею никакого опыта работы с Адрианом Талмачом, потому что когда он стал исполняющим обязанности, мы уже фактически вступили в предвыборный период.

А вот Сильвию Раду знаю давно. И, несмотря на то, что у моих сегодняшних коллег по избирательному списку к ней есть вопросы, мне было проще всего работать именно с Сильвией Раду. Она, как и я, представитель бизнес-среды, достаточно конкретный человек и поддержала многие наши инициативы, которые вошли в бюджет на 2018-й год.

Что касается Адриана Талмача, то он вполне достойно исполняет обязанности Генпримара. Он себя не пиарит, в отличие от некоторых других исполняющих обязанности, а спокойно выполняет свою работу. Все основополагающие полномочия и документы у него есть, есть бюджет, есть некоторые решения муниципального совета, которые дают возможность реализовать этот бюджет без задержек, и есть департаменты мэрии, где есть еще достаточно профессиональные специалисты, знающие свою работу. Поэтому мне кажется, что в городе дела обстоят более или менее нормально. По крайней мере, хаоса нет.

Четыре года назад, когда вы стали муниципальным советником, у вас была четкая программа и, несомненно, было свое представление о том, как строится эта работа и каков механизм взаимодействия между мунсоветом, Генпримаром, муниципальными службами, гражданским обществом. Насколько это представление оказалось близким к реальности?

Когда четыре года назад я шел на выборы Генпримара, то программу свою строил исходя из того, что буду мэром и у меня будет поддержка в муниципальном совете. Но когда ты становишься меньшинством в муниципальном совете (а нас сначала было трое, а потом двое из 51-го), то возможность реализовать намеченное существенно снижается, просто на порядок. Сформировались две крупные фракции, — социалисты и либералы, одна поменьше, — фракция Народно-европейской партии Лянкэ во главе с Русланом Кодряну, и в таких условиях продвигать свои инициативы, заручившись поддержкой и тех и других, было сложно. Поскольку я бизнесмен и привык оперировать конкретными категориями, то считаю, что любое решение, если оно рационально и выгодно для города, должно быть принято всеми фракциями. И я не всегда понимал, почему коллеги не голосуют за такие очевидные, правильные вещи. Но позднее обнаружил, что существуют политические отношения к разным вопросам, что есть какие-то большие или малые, личные интересы, особенно у партий правого фланга. Поэтому многие дискуссии с коллегами мы вели вне заседаний мунсовета, в том числе в рамках комиссий, образованных решениями мунсовета по конкретным вопросам. И в результате нам кое-что удалось сделать.

Что касается взаимодействия с гражданским обществом, то я с самого начала планировал создать совет из представителей гражданского общества при Генпримаре или при муниципальном совете. Этот пункт был в моей программе от 2015 года. К сожалению, эта идея наткнулась на непонимание со стороны большинства коллег. А идея была в том, чтобы представители гражданского общества не приходили на заседания муниципального совета с целью произносить свои яркие речи, а имели отдельную площадку, на которой обсуждали бы свои предложения и вырабатывали проекты решений. Думаю, что в новом составе муниципального совета мы постараемся эту идею воплотить.

Но есть, кажется, такая инициатива, что какие-то проекты гражданского общества вносятся в столичный бюджет…

Да, действительно, в бюджете уже два года есть статья, которая предусматривает несколько миллионов леев для проектов гражданского общества. Но у меня это вызывает некоторое недоумение. Почему два миллиона или три? Почему не десять, не двадцать миллионов? Такое впечатление, что бросили какую-то кость гражданскому обществу и — грызите, ребята! И еще и между собой грызитесь, потому что на эти два-три миллиона приходит со своими проектами очень много желающих. Однако, уровень проработки, практически всех проектов, крайне низкий, и в результате — проекты так и не доделаны до конца, многие гранты так и не освоены. Например, гражданское общество выходило с проектом восстановления небольшого внутриквартального парка «Чебурашка» на Ботанике и получило возможность финансирования. Однако из-за низкой степени проработки проекта, отсутствия достаточного опыта у авторов, без реальной помощи со стороны мэрии, до сих пор ничего и не сделано.

Так что, я думаю, это не наш путь. Наш путь заключается в том, чтобы была постоянно действующая площадка, где обсуждаются предложения гражданского общества, лучшие из которых облекались бы в проекты решений, которые предстоит реализовать. Но эти проекты должны быть четко сформулированы, обсуждены, обработаны в мэрии, просчитаны и включены в бюджет, а уж затем реализованы. Вот тогда от этих инициатив будет реальная польза.

Что было для вас самым трудным за это время?

В Кишиневе настолько была запущена работа по всему, что связано со сферой строительства, настолько всё двигалось в неправильном направлении, что, мне, несмотря на то, что я специалист в области строительства, самым трудным было это как-то остановить. Особенно — будучи в явном меньшинстве, поскольку нас в составе фракции вначале было трое, а затем в качестве независимых советников, мы остались вдвоем с Геннадием Ботнару. И когда мы готовили проекты решений, связанных, к примеру, с ограничениями в строительстве, с возобновлением начала работы Цынцаренского мусорного полигона — сталкивались с сильным недопониманием со стороны некоторых коллег, особенно либералов. Со стороны социалистов мы имели поддержку всегда, но если говорить о других коллегах, то недопонимание с их стороны во многом было связано с чьими-то интересами. Например, когда своим решением от 18 июля 2017 года мы заблокировали строительство внутри кварталов сложившейся застройки, сильно ударили по интересам близких к Либеральной партии людей. Эти люди, с помощью судов, при молчаливом содействии руководства мэрии украли у города больше 100 участков земли, большинство из которых расположено внутри кварталов и в парках. Вот эти люди и мешали нам. Конечно, решение Муниципального совета «О некоторых ограничениях в строительстве» ударило и по интересам некоторых добросовестных строителей, которые приобрели участки на вторичном рынке. И мне трудно было совмещать в себе понимание проблем моих коллег по бизнесу и осознание, как муниципального советника того, что ввести ограничения в строительстве необходимо, поскольку нельзя разрушать среду обитания людей и уродовать город. Я сам когда-то жил в таких кварталах и понимаю трагедию людей, проживших всю жизнь в одном месте, когда вместо спортивной площадки или сквера, под их окнами, вдруг появляется забор и начинает вырастать какой-то большой дом. Конечно, на меня многие коллеги по бизнесу обижались. Это сложная проблема, но я вел диалоги с ними, в результате многие нас поддержали и мы нашли решение: либо муниципий отсуживает эти участки, либо, если владелец является добросовестным приобретателем, выкупает за счет бюджета столицы и строит на этих местах спортплощадки и другие социальные объекты, либо создает благоустроенные зеленые зоны.

Вместе со своими коллегами вы реализовали множество проектов, полезных для города и его жителей. Какими из них вы особенно гордитесь?

Есть проекты, результаты которых, может быть, со стороны и не видны, но которые я считаю очень важными. Один из них — это ограничение в строительстве. То есть в результате решения, которое мы приняли, теперь запрещено строительство жилых многоэтажных домов внутри сложившейся застройки. Второе: запрещено строительство вдоль улиц в пространстве между домами и тротуарами. Это сделано, в том числе для того, чтобы оставить место для велодорожек.

Я считаю эти решения очень важными для города. Это — результат полутора лет работы комиссии, которую решили сформировать в ответ на мой проект решения. Знаете, как говорят — если хочешь завалить дело, то создай комиссию. Вот по этому пути нас попытались пустить противники данного проекта во главе с тогдашним руководством мэрии. Но, тем не менее, комиссия во главе со мной полтора года отработала и представила качественный проект решения, который был поддержан большинством. Мы гордится этим проектом.

Результатом изучения нами системы сбора и утилизации мусора в городе стало решение о возобновлении работы Цынцаренского полигона и прекращения работы свалки в Бубуечах. Нам пришлось больше года работать над этим вопросом. В итоге мы не только прекратили разрастание экологической катастрофы города, не только открыли работу немотивированно закрытого полигона в Цынцаренах, но и вскрыли много интересов, причем низменных, тех, кто имел отношение к сбору мусора и кто личные интересы поставил выше интересов не только теперешних горожан, но и последующих поколений. Мы обратили внимание муниципальных чиновников на существование компании, которая строит завод по переработке мусора рядом, в Бубуечах. Хотя этот завод строится по самым современным требованиям, на него почему-то никто не обращал внимания. Мы пресекли целый ряд проектов по разрушению столичных парков. Во всех этих проектах нас, как всегда, поддерживали социалисты.

Нашим достижением является и то, что обратили внимание наших коллег, а также бизнесменов, которые пришли с проектом строительства платных парковок, на недопустимость реализации этого проекта в предложенном виде. А ведь он был не только предложен, но и фактически проголосован конкурсной комиссией! Согласно этому плану, город в огромном бизнесе получал только 10 процентов, а компания, которая только сторожила бы припаркованные машины и взимала деньги за парковку, получала 90 процентов дохода! Притом, что город инвестировал бы в эти парковки. Кроме того, во многих городах Европы доходы от парковочного бизнеса составляют более 30% местных бюджетов. Зачем нам отдавать этот клондайк? Наша работа, в виде предложений по изменению проекта контракта из пятидесяти двух пунктов, показала невыгодность подобной перспективы для города. С нашими предложениями не согласилась и иностранная компания – победитель тендера. В итоге результаты тендера не были утверждены муниципальным советом и в ближайшем будущем, я уверен, проект платных парковок будет реализован городом самостоятельно. Впоследствии эта наша работа и стала побудительным фактором для ухода в отставку Дорина Киртоакэ.

Считаю также, что мы провели хорошую работу, включив, при поддержке ПСРМ, в бюджет средства на строительство спортивных площадок во дворах. Вернее, это было уже последним этапом, а фактически это наш проект с Геннадием Ботнару: мы его разработали, мы контролировали ход проектирования, строительства и конечные результаты. Необходимость этого красивого современного проекта мы обсуждали с фракцией Партии социалистов и решили, что таких площадок должно быть в городе минимум сто. Впрочем, полагаю, что в следующие четыре года вряд ли удастся построить больше семидесяти, так как это дорогостоящая вещь. Но даже если таких площадок будет семьдесят — это уже большой успех.

Есть еще такая кропотливая, невидимая никому работа, проделанная нами и нашими юристами: мы помогли городу вернуть многие гектары земель парков. В частности, в Долине роз со стороны улицы Мелистиу, парковая территория, площадью более трех гектаров, была отдана в аренду некой фирме, которая собиралась построить там жилой комплекс. Мы вскрыли эти поползновения, попутно обнаружив различные, связанные с этим нюансы, и подготовили решение муниципального совета о прекращении этих отношений.

То же самое касается и целого ряда других участков, обнаруженных нами в столичных парках и лесопарках, в связи с чем подготовили соответствующие решения, не позволяющие там ничего не строить. Мы заблокировали изменения в так называемом проекте локальных застроек, касающиеся строительства на месте ресторана «Дойна» 10-этажного офисного центра. Его собиралась строить турецкая компания, купившая этот ресторан. Но, несмотря на запрет местных властей, я смотрю — ресторан снесли, площадку обнесли забором… Так что мы сейчас выясняем, на каком основании это было произведено, кто разрешил сносить ресторан и почему, кто им пообещал, что там можно будет строить то, что они хотят?. Я думаю, что мы сделаем все возможное для того, чтобы на этом месте либо ничего не было возведено, а только посажены зеленые насаждения, либо был построен такой же ресторан. Ведь это парковая зона, где многоэтажки строить нельзя. Но у наших чиновников она не числится как парковая, и они этим пользуются!

Тут дело еще вот в чем. По нашей инициативе уже три года подряд в бюджет заложен один миллион леев для определения границ зелёных зон, поскольку в Кишиневе ещё не все границы зелёных зон определены. Чиновники должны были это сделать еще пятнадцать лет назад, но они тормозят эту работу, потому что она не в их интересах. Ведь если они определяют, что здесь зеленая зона, то значит, строить нельзя.

Поэтому наши городские «слуги народа», все еще отдают какие- то зеленые зоны на аукционы, а когда мы говорим: «Как же вы могли, это же парк?!», они отвечают: «А у нас это не обозначено как парк!». «А глаза у вас есть?», — мы спрашиваем, — «вы что, не видите, что там растут деревья, специально посаженные людьми?». «Глаза есть, — говорят чиновники, — но мы ими смотрим на наши схемы, а там это не парк». Вот и приходится противостоять их «хитростям».

И такой работы очень много. Например, мы, при поддержке коллег, заблокировали проект прохождения улицы Месаджер через парк «Ла извор». На самом деле это хороший проект, предполагающий расширение улицы Месаджер, но в конце улицы, по плану проектировщиков, она должна проходить через парк «Ла извор». Таким образом, была бы уничтожена одна из самых красивых частей парка. Там прекрасная площадка, поляна, дети играют в футбол… Как выяснилось, проектировщики делали это не по недосмотру, а в интересах застройщика. Глава так называемого Конгресса русских общин хотел там построить под видом детского центра 16-тиэтажное здание.

Я считаю, что хорошую работу мы сделали и по спасению для города предприятия «Autocomtrans». Мы обнаружили, что это предприятие имеет 5 млн леев долгов, обанкрочено и находится в процессе ликвидации. Начали изучать, и оказалось, что это предприятие располагает и серьезными основными средствами, и техникой, и оборудованием. А самое главное, находится на территории в 3,5 га, — это на Старой почте. Путем несложных подсчетов можно понять, что один гектар стоит гораздо больше пяти миллионов леев, — не меньше 70 миллионов. Поэтому по нашей инициативе, хотя это и вызывало глухое сопротивление, мунсовет включил в бюджет на 2018 год 5 млн для того, чтобы выкупить эти долги. Сразу это не удалось сделать, но когда деньги перешли на 2019 год, долги были выкуплены, и сегодня это предприятие опять принадлежит городу, а мы испытываем чувство удовлетворения.

Те, кто хочет подробнее познакомиться с итогами нашей работы, могут это сделать, зайдя на сайт http://chirtoca.md/ — там опубликован мой отчёт.

Как вообще строилась работа с представителями других фракций? Кто из них показал себя трудягой, истинным патриотом города и компетентным специалистом, а кто – наоборот? Из ваших слов я поняла, что наименее компетентными были либералы.

Если считать компетентностью любовь к городу, стремление улучшить ситуацию в столице, то либеральная фракция этим не отличалась. Там много людей, которые довольно профессиональны в том, чем они занимаются, в основном это бизнесмены среднего уровня. Но такова атмосфера в этой фракции, и такой у них был руководитель, что фракция либералов не выступила ни с одной полезной инициативой для города, они только критиковали чужие инициативы и проталкивали свои интересы.

И удачно проталкивали?

Ну, в каких-то случаях они набирали большинство, но это было не так часто. Например, мы старались участвовать в голосовании по всем вопросам, связанным с реализацией земельно-имущественных правоотношений. Если по закону человеку положено возле дома приватизировать по нормативной цене 6 соток, а в Кишинёве – 7, то мы голосовали за это. Если предприятие имеет право по нормативной цене приватизировать территорию, на которой оно находится, то мы всегда за это голосовали: это неотъемлемое право владельца, оговоренное законами государства.

Мы это делали еще и потому, что сами сталкивались с вопиющим чиновничьим беспределом при приватизации территории наших предприятий, и понимаем, как важно, чтобы предприятие имело свою территорию. К примеру, есть банки, которые рассматривая вопросы кредитования предприятий, не берут в залог строение, которое находится на невыкупленной земле. Если же предприятие выкупает землю, то город получает деньги, что уже немало, а второе, — это предприятие становится более кредитоспособным и более приспособленными к развитию. А город в этом очень заинтересован, потому что часть налогов на прибыль и на зарплату работникам городских предприятий мы получаем в бюджет.

Поэтому многие проекты такого плана мы поддерживали. Но там, где мы видели, что торчат чьи-то уши, и проект направлен против интересов города и горожан, мы старались не только голосовать против, но и убеждать коллег из других фракций не голосовать.

Не нажили ли вы себе врагов таким образом?

Знаете, я уже нахожусь в таком возрасте и положении, что об этом не думаю. Если я решил работать в муниципальном совете, то уже не должен думать, наживу я врагов или не наживу. Я должен думать только о том, чтобы те решения, за которые я голосую, соответствовали интересам города и горожан. Потому что я люблю этот город, я хочу жить в нем, я хочу чтобы мои потомки здесь жили и хочу, чтобы мы все, работающие в мунсовете и в мэрии, наконец встряхнулись и ясно осознали: если интересы города не совпадают с личными интересами или интересами друзей, всегда нужно становиться на сторону интересов города.

Лидер партии «Наш дом — Молдова» Григорий Петренко обвинил вас в том, что вы участвовали, голосуя вместе с либералами, в «распиле» городского имущества…

Кто такой Григорий Петренко и что это за партия, я не знаю. Но такой вопрос может появиться и у других несведущих, поэтому скажите, зачем человеку с моим опытом и положением в обществе находиться в составе мунсовета, голосовать в присутствии десяти телекамер и участвовать при этом в схемах мелких или средних лавочников? Либо решать свои вопросы? Не проще ли их решать, находясь в тени? По всем земельным вопросам, где не соблюдались интересы Кишинева и его жителей, мы голосовали против, и таких примеров множество. Также, по любому вопросу, за который я голосовал, готов дать исчерпывающие пояснения всем желающим и доказать корректность нашего голосования.

Нет других причин траты огромного количества дорогого для моей семьи и компании DAAC Hermes времени в мунсовете, кроме одной – помочь нам всем остановить деградацию Кишинева и вернуть его на путь развития. Воссоздать город, в котором хочется жить, в котором можно безопасно родить детей, дать им хорошее воспитание и образование, в котором много хорошо оплачиваемых рабочих мест, в котором много счастливых, уверенных в будущем людей.

(Окончание читайте 07.09.2019)